«Располагающая педагогика»

Школа — это сознательный выбор?

Никогда не планировала быть учителем, но благодарна стечению обстоятельств, которые привели меня в школу. Это профессия, в которой я имею право быть.

Меня всегда привлекала идея помогать людям, поэтому к выпускным классам школы я всерьез засобиралась в медицинский и усиленно изучала химию и биологию. Но родители, всегда доверявшие и дававшие свободу, на этот раз сказали решительное «нет». Как выяснилось позже, кроме аргументов экономического свойства, они учли личностные особенности, предчувствовали, что это не мое.

Уже учась на четвертом курсе педагогического вуза, я поняла, как они были правы. Я оказалась на практике в больничном стационаре в отделении детской онкологии. Мы очень сдружились с ребятами, проходили академическую программу, сколько могли, а чаще сочиняли истории про Менделеева, рисовали домики для химических элементов или что-нибудь в этом роде. Когда я уходила с урока, они улыбались, и это казалось мне колоссальным достижением. Однажды утром в очередной раз я зашла в палату к девочке Даше, а там пусто. И не потому, что ее выписали… Впереди рабочий день, а у меня злость, слезы и брешь внутри. Врачи просто полубоги, раз им по силам такое выдерживать.

А с педагогическим университетом мне очень повезло. Кроме того что здесь давали отличные знания, все делалось с уважением к педагогу, пусть еще только формирующемуся, и к самой профессии.

Моим первым педагогическим опытом стала работа со студентами-физиками Рязанского радиотехнического университета. Не знавшие химию никогда, они научили меня важному принципу: свой предмет нужно уметь хорошо систематизировать.

Работа в московской госшколе тоже многое дала: как молодой специалист я была отправлена на курсы при МГУ к педагогам, фамилии которых раньше видела только на обложках учебников. Свои сложные предметы эти люди умели объяснить буквально на пальцах. А приставленный ко мне школьный методист, строгий, но справедливый, научил формировать в уме практически поминутный план будущего урока, чувствовать время и состояние аудитории.

Тогда же у меня сложилась стихийная практика посещения уроков коллег. И в мыслях не было никого учить, а только личный интерес и поиск действенных приемов. Но со стороны было видно, как, например, недостаточное чувство структуры урока выливается в проблемы: не успел дать материал, не удержал внимание детей, потому что не использовано преимущество короткого сензитивного периода в начале урока, когда все ученики готовы слушать. Мне показалось, я хорошо вижу подобные закономерности и могу помочь, умею управлять классом.

Реализовать это новое методическое направление удалось уже в школе «Феникс», куда я попала неочевидными путями в поиске трудоустройства по новому месту жительства. На работу я вышла в свой день рождения, воспринимая это как добрый знак. Так и сложилось: этот период — высшая точка карьеры, когда собран достаточный опыт для того, чтобы здесь и сейчас счастливо реализоваться в профессии.

Когда школе понадобился методист, директор Татьяна Ивановна не стала искать специалиста извне, но, заметив мой методический интерес, дала возможность попробовать себя в этой роли и пройти переподготовку.

Без чего педагога не может быть, что главное?

Профессионализм — умение с душой и с живым чувством подходить к делу и развивать свои компетенции в нем. Думаю, что прокачивать педагогический профессионализм, пытаться решать образовательные задачи можно, только отталкиваясь от основы в виде эмоций, ощущений.

Не соглашусь с распространенным убеждением, что современным детям ничего не надо. Если у них отсутствующий вид во время урока, значит, я что-то делаю не так. Как правило, мне удается быть в контакте, увлечь детей своим предметом. Конечно, я всегда стараюсь предупредить вероятный скепсис в духе «не нужна мне ваша химия, я нацелен на профессию». Говорю им: «Вы же хотите быть развитыми людьми? Память укрепляют языки, логику формирует математика, творческие способности — искусство. Все это есть в химии, это коллаборация предметов». И вопросы в целом отпадают.

Нужны совершенно разные подходы не только для сменяющих друг друга поколений школьников, но даже для классов в одной параллели. И я как учитель-эмпат могу быть разной: где-то создам очень строгие границы, а где-то даже перехвалю, проявлю гораздо больше мягкости (не в части требований к предмету, впрочем).

И технологии нужны разные: сингапурские, финские и прочие. Но первостепенную роль играют все же не они, а общая располагающая педагогика. Это означает, что, заходя в класс, ты начинаешь (и не прекращаешь) работать на приближение — словом, улыбкой, поддержкой. Мне как методисту со стороны видно, когда этого нет.

Недавно наблюдала урок в «Новошколе» (г. Уфа): учитель задает ребенку очень простой вопрос по математике. Все до единого знают на него ответ, а наш бедный ученик под натиском желающих высказаться готов уже под парту залезть. Но учительница держит класс: он справится, подождите! Это и есть мое всегдашнее послание: они справятся, верьте в них! Ведь дело не столько в незнании, сколько в недостатке поддержки.

И даже если я потрясающий методист, трижды эксперт ЕГЭ, но не обладаю эмпатией, то я не педагог. В основе работы учителя — понимание, что за аудитория перед ним, как она слышит и принимает его, то есть фундамент из эмпатии.

К слову, эмпатия нужна и по отношению к самим учителям. Несмотря на имеющиеся 56 дней отпуска, как бы неполный рабочий день и прочие преференции, профессия необыкновенно трудозатратна, требуется много времени на восстановление, поэтому, когда учителей ставят в очень строгие формальные рамки и дедлайны по принципу «должно быть сделано вчера», выгорание неизбежно.

Мне нравится идея учебы как бы между делом, без ощущения загнанной лошади. Большие перемены, на которых дети успевают поиграть на улице или в рекреации, отсутствие суеты и стресса.

Кажется, авторы знаменитой финской реформы образования исходили именно из этого, из потребностей людей, которым хорошо, когда они сидят на лужайке, ходят по улице, а не живут в режиме вечного дедлайна, не прекращая работать и дома. Профвыгорание наступает и у детей, и у взрослых.

Это, конечно, не значит, что не нужно учебных усилий или что классно-урочная система должна исчезнуть. Придуманная 300 лет назад, она, вероятно, еще столько же просуществует. Класс, группа или сообщество — это эффективно, если мы хотим обеспечить массовое образование и воспитать разносторонне развитых детей (а я хочу). Урок задает необходимые нам границы и дает возможность компенсировать дефициты нынешнего поколения — это, мне кажется, коммуникация и командность.

Правда, часто мы работаем в группах, но не работаем в командах, это разные вещи. В группе всегда есть лидеры и аутсайдеры, а в команде каждый важен. Именно в команде возможно, чтобы каждый развивался, сохраняя индивидуальность, собственное мнение и видение, при этом дополняя друг друга и работая на общее дело.

И в классе, и на рабочем месте результативность командной работы всегда выше, вопросы решаются быстрее, креативнее, с меньшими потерями ресурсов. Думаю, нам, сегодняшним педагогам, важно это видеть и работать над развитием этой компетенции.

Есть ли смысл в профессиональных конкурсах?

Я подавала заявку на конкурс в первый год, понимая, что потребуется серьезный ресурс, которого у меня на тот момент не было, и вроде бы не рассчитывала ни на что. Однако же страшно расстроилась, не попав в десятку. «Может быть, это и есть твое место?» — подумала я. Так что во второй раз я соревновалась сама с собой и действительно делала все, что могу.

Но если серьезно, конкурс — это прежде всего способ решения педагогических задач. На удивление, мне досталось событие, похожее на то, которое я сама спроектировала по условиям участия для другого случайно определяемого конкурсанта. Но одновременно это было все же другое видение другого педагога.

И я создала гибрид, чтобы решить собственные педагогические задачи — проработать тему профориентации для группы моих учеников, у которых ощутимые учебные и мотивационные трудности. Коллеги были в ужасе от моего выбора целевой группы. «Оля, ты не хочешь победить, да?» — говорили они.

Я провела анкетирование детей, сумела привлечь к участию в своем событии интереснейших спикеров-журналистов, дизайнера, оператора. Они рассказывали, как стали профессионалами, подкидывали детям идеи о том, какие компетенции понадобятся в профессии, а дети, двигаясь по своим дорожным картам, оценивали себя сами: что есть, чего нет, как развить нужные навыки. Так строилась наша рефлексия.

Но после наступило разочарование. На старте было 22 человека, а до финала события дошли лишь девять. То есть они просто разошлись по домам. Казалось, дело провалено. Прошли тяжелые выходные в раздумьях.

Встретившись после уроков в понедельник, мы долго говорили, и они прониклись ко мне доверием, хотя до этого ко всем учителям относились одинаково прохладно. Оказывается, многое из того, что они хотели услышать, чем интересовались, было в нашем проекте, просто они ушли раньше.

А потом дети дали прекрасную обратную связь жюри конкурса, рассказали, что пожалели об упущенных возможностях. И я поняла, что результат получен — в виде рефлексии, мотивации, отношений, которые позволят нам работать дальше.

Что же касается победы в конкурсе, то для каждого она своя. Окончательный выбор троих определен удачным стечением обстоятельств, а также везучестью, способностью собраться, успеть среагировать.

В некотором недоумении стоя на сцене с кубком в руках, я понимала: каждый из этих 12 финалистов должен быть с такой статуэткой. Каждый победитель однозначно.

Текст: Юлия ЛЮБИМЦЕВА

EdExpert — официальный информационный партнер конкурса «Вклад учителя — 2022»