«Суверенное образование невозможно без частного сектора»

—  В форуме участвовали несколько тысяч человек (очно или онлайн), и я очень признательна им всем. Это были представители негосударственного сектора всех уровней образования — от дошкольного до высшего и дополнительного профессионального.

На форуме была представлена Общественная палата, Госдума Р Ф в лице вице-спикера Бориса Чернышова и лидера фракции «Новые люди» Алексея Нечаева. Выступили руководитель Комитета по просвещению Госдумы Ольга Казакова, заместитель руководителя Рособрнадзора, заместители главы Министерства образования и науки, Министерства просвещения, представители Администрации Президента Р Ф.

Мы с благодарностью восприняли обращение Сергея Владиленовича Кириенко к образовательным организациям негосударственного сектора и поддерживаем те приоритеты образовательной политики, которые он озвучил. Основная задача, общая для системы государственного и негосударственного образования, — создание суверенной системы образования. И вклад негосударственного сектора в решение этой задачи значителен. Объем вклада может различаться для разных уровней образования, но он, безусловно, есть.

— Для этого уже есть работающий и нормативно обеспеченный инструмент — независимая оценка квалификации. И если учреждение ДПО на этапе итоговой аттестации вместо проверки работы определенного количества страниц будет отправлять людей на профессиональный экзамен для получения независимой оценки, это будет объективным подтверждением качества образования.

Независимая оценка качества образования существует сейчас для школьников, учительское сообщество естественным образом медленно движется в этом направлении. В дополнительном профессиональном образовании этот процесс должен разворачиваться быстрее, что в некоторых отраслях и происходит. Например, в строительстве невозможно сейчас получить квалификацию без прохождения профессионального экзамена. Я думаю, что распространение процедур независимой оценки — это вопрос времени, но важно, чтобы образовательные организации увидели для себя в этом пользу, которая на самом деле есть. Одно дело, когда образовательная организация сама рассказывает о своих достижениях, и другое, когда есть независимые результаты, подтверждающие качество образования.

— Живо обсуждалась тема организации воспитательной работы, поскольку в этой сфере государство привнесло известный формат — «Разговоры о важном», церемония поднятия флага, исполнение гимна. В момент появления этой инициативы и государственный, и негосударственный секторы выражали беспокойство относительно актуальности таких форматов. Сейчас мы видим, что «Разговоры о важном» стали инструментом для расширения культурно-образовательного кругозора школьников, поддержки образовательной работы школы в той части, на которую не всегда хватает сил и ресурсов. И главное — это позитивная реакция детей, которые увидели в этих встречах смысл и возможность получить новые знания, получили возможность быть услышанными.

Содержание курса стало для ребят стимулом узнавать больше самостоятельно. Например, выступление руководителя «Сбера» Германа Грефа в рамках «Разговоров о важном» подтолкнуло старшеклассников побывать в павильоне «Сбера» на ВДНХ — узнать, какие еще финансовые механизмы, продукты существуют в современном мире, получить больше информации о возможной будущей профессии.

На форуме участники подробно обсуждали модели воспитательной работы и, в частности, вопрос пользы названных нововведений. Думаю, те участники, у которых были вопросы на эту тему, получили информацию и сформировали собственное мнение, но уже не на основании указания руководителя сверху, а в горизонтальной коммуникации с коллегами.

— Это один из основных вопросов. Если выстраивать рейтинг по степени остроты проблемы в этой сфере, то на первой позиции будет равенство финансирования. Второе — это равенство социальных льгот для педагогов негосударственного и государственного сектора. И третье — это доступность помещений для организации образовательного процесса.

В вопросе финансирования единообразия нет, каждый регион создал фактически свою модель финансирования. При этом есть общая черта: не всегда финансирование стабильно, особенно в ряде регионов за Уралом, на Кавказе.

— Это так. Идеальной моделью взаимодействия могло бы стать хорошо организованное подушевое финансирование. И второе — региональные модели дополнительного финансирования, работающие на развитие образовательных организаций. При этом действительно выбор приоритетных направлений развития должен быть связан с потребностями региона. Хорошо бы, чтобы подушевое финансирование покрывало все направления затрат организации. Но на сегодня оно покрывает примерно 10% от годичного фонда зарплаты там, где эта модель используется.

А дальше встает вопрос: закон предписывает обеспечивать школы бесплатными учебниками. Регионы действуют по-разному: где-то их дают частным школам, где-то не дают, где-то берут деньги за диспетчеризацию этих процессов, но сами учебники бесплатны. Учебники подорожали не менее чем в пять-шесть раз, и это стало уже значимой статьей расходов у школ.

Следующий вопрос — это коммунальные платежи. Школа получает финансирование по двум каналам: субъект Федерации обеспечивает подушевое финансирование, а на инфраструктурные расходы (коммунальные платежи, здание, охрана) выделяются деньги муниципалитетом. У негосударственного сектора второго канала вообще нет. Если сейчас для госсектора изменится ситуация и ответственность за содержание инфраструктуры, зданий и сооружений будет снята с муниципалитетов и передана на уровень субъекта Федерации, тогда можно будет попытаться эти средства внести в состав подушевого финансирования.

То есть для того, чтобы увеличить финансирование школы, нужно не просто больше денег, а нужны изменения механизма доведения этих средств.

— И соответственно, могут браться за долгосрочные проекты. Мировая статистика по негосударственному сектору показывает, что около 30% от годового бюджета организаций — это деньги, которые получены как раз через грантовую поддержку, и всегда через конкурс. Наши организации пока не привлекают целевое финансирование в таком объеме, и эти привлеченные средства воспринимаются как дополнительный ресурс. Но зарубежный опыт показывает, что 30% дополнительных денег — это средства, которые идут на обеспечение в том числе основной деятельности организации.

В целом вопрос финансирования не решается одним распоряжением на федеральном уровне в силу того, что полномочия по, например, школьному образованию — это полномочия субъектов.

Модели финансового обеспечения организаций в некоторых регионах крайне сложные и затратные с точки зрения трудовых ресурсов, которые должна истратить школа на администрирование этих денег. Есть модели более простые, когда школа получает средства по факту деятельности, по ее отчету.

Я думаю, полезно будет в рамках работы ассоциации организовать обсуждение подобных сложных вопросов. Это позволяет видеть спектр проблем и, с другой стороны, видеть модели оптимальной организации процессов. На такие обсуждения надо привлекать региональных управленцев, и не только департамента образования, но в первую очередь финансистов, экономистов, тех, кто контролирует бюджетные деньги.

Таким образом, есть шанс продвинуть работающие и менее трудозатратные модели и облегчить жизнь всем сторонам процесса там, где пока все очень сложно.

— Да. Если учесть, что у нас в государственных школах на сегодня учатся больше 10 миллионов, а значит, в школах негосударственных лицензированных учатся около 200 тысяч, и это максимальная цифра обучающихся за все периоды развития начиная с 1992 года, то мы вообще не можем сегодня высчитать объем сектора дополнительного образования.

И совсем нет данных по организациям, которые не имеют лицензии. Мы сейчас как раз пытаемся оценить объем неформального сектора образования в Ленинградской области, чтобы получить данные хотя бы по одному субъекту.

На одном мероприятии мне назвали число нелицензированных частных школ, в три раза превышающее число лицензированных, для одного из районов Московской области. Видимо, можно говорить о том, что как минимум столько же частных образовательных организаций находится в тени, сколько работает официально. Что же касается дополнительного и дошкольного образования, по нашим оценкам, там следует применять коэффициент три и более.

— Просто нужно создавать инструменты, которые будут мотивировать организации проходить лицензирование, и при этом выдвигать реалистичные требования к условиям, которым сможет соответствовать хотя бы некоторая часть организаций.

Я снова приведу в пример Ленинградскую область, где уже есть лицензированные детские сады, которые создавались как семейные детские сады на базе коттеджей. Основную трудность для этих организаций в процессе лицензирования составили даже не требования СЭС, а требования пожарных служб, в частности обеспечение эвакуации людей.

Так или иначе, мы уже видим первые результаты мотивирующей госполитики в отношении негоссектора. Например, введение персонифицированного сертификата дополнительного образования, когда деньги на дополнительное образование школьников в регионе получает не государственный центр дополнительного образования, а семья. И семья голосует деньгами: идет либо в государственный центр дополнительного образования, либо в негосударственный. Условием допуска к этой системе получения дополнительного финансирования стало наличие лицензии для негосударственного сектора.

Все оказались в равных условиях: и от государственных, и от негосударственных организаций требуется лицензия, публичная презентация своих программ в региональных реестрах, где эти программы могут выбрать родители.

По итогам первых двух лет введения сертификатов на 10% увеличилось количество негосударственных образовательных организаций, которые вошли в систему. Это значит, они получили лицензии. Мы опасались сокращения числа педагогов в государственном секторе, но этого не произошло. Вместо этого мы увидели новые интересные программы и в государственном секторе.

— Да, и по итогам первого года произошло обновление программ на 7%. Родителям также выгодно это нововведение: они получили возможность самостоятельно выбирать программы, которые им действительно интересны. Нам нужно больше таких инструментов и практик, чтобы у образовательной организации появилась мотивация в этом участвовать.

— Мы договорились по серьезному вопросу, который очень беспокоит любую образовательную организацию, имеющую лицензию и тем более аккредитацию, — это взаимоотношения с Рособрнадзором.

На заседании специальной секции Рособрнадзор представил новую модель мониторинга образовательных учреждений, а Федеральный центр тестирования представил результаты аккредитации. По итогам прошлого года из всех школ, которые подали документы на аккредитацию, не прошли ее 8%, из негосударственных колледжей (СПО) — почти половина, у вузов цифра больше. Поэтому мы договорились с Рособрнадзором о начале совместной программы повышения качества работы образовательных организаций. В первую очередь будет подготовлена серия обучающих семинаров, на которых представители Рособрнадзора подробно объяснят содержание всех показателей мониторинга. Такие семинары будут организованы для всех уровней образования.

Уже формируется список вузов-участников, которые сразу направляют заявки в Рособрнадзор. Это позволит действовать оперативно. Следующий этап — работа со школами, он начнется не позднее конца марта — апреля.

— Надо понимать, что стереотипы не меняются ни за год, ни за десять лет. Это вопрос о том, как общество и власть относятся к частным инициативам в сфере образования. Во второй половине XIX века в России государственных лицеев почти не было, а было много негосударственных, и никаких общественных стереотипов по этому поводу не было. Это вопрос отношения общества к другому виду собственности, к инициативному собственнику, и это, конечно, поколенческая история.

Равное отношение декларируется в Конституции, а на практике люди еще не мыслят в этой логике. Ведь должно быть все равно, кто собственник, человек должен выбирать то, что нужно ему, но мы еще в большинстве своем к этому не готовы.

И конечно, властные структуры выбирают чаще вариант прямого управления, а прямое управление — это управление государственными объектами. Как только возникает негосударственный объект, скажем завод, государство вынуждено искать способы взаимодействия. И особенно небыстро складывается механизм взаимодействия, когда нужно встроить возможности, ресурсы такого завода в решение государственных задач.

Необходимость частного сектора образования в стране признается, потому что иным способом часть семей не может реализовать свой образовательный запрос. Это значит, что эффективная работа в целом в системе образования и независимая система образования России возможны только в тесном альянсе государственных и негосударственных организаций.

— Да, и найдет способы выстраивания коммуникаций. Поэтому, когда мы говорим о создании суверенной системы образования, частный сектор тоже рассматривается просто как часть системы. И действительно, в некоторых регионах еще большой путь надо пройти, чтобы управление в системе образования из логики «а что там у них есть» трансформировалось в логику «у нас есть хорошие практики в негосударственном секторе, которые мы продвигаем в нашей государственной школе».

Речь идет об изменении мышления и о преодолении давней традиции сильного управления по вертикали с помощью концепции agile, которая нам тоже хорошо уже знакома.