Принятие

Среди частных школ «новой волны» выделяются поддержанные крупным бизнесом проекты, в которых обучаются дети из приемных семей, прошедшие трудные жизненные ситуации, с различными физическими и ментальными особенностями. Авторы этих проектов руководствуются принципом, что именно образование может остановить деструктивный алгоритм и сыграть решающую роль в построении благоприятного жизненного сценария для человека. Таким образом, благотворители активно способствуют равенству доступа к качественному обучению и воспитанию.

Один из таких проектов — школа «Абсолют», созданная предпринимателем Александром Светаковым и поддерживаемая его фондом «Абсолют-Помощь». Издатель EdExpert Денис Кравченко побывал в этой уникальной школе.

С чьей-то легкой руки это название полетело по стране. Бургерные, кафешки, службы доставки еды… И вот я встречаю эти слова в названии кулинарного кружка в школе «Абсолют». Здесь в этих простых словах живет не только умилительный смысл из детства каждого. Здесь они звучат иначе, они — часть доброй и умной атмосферы, часть отношения каждого из взрослых к своей работе. Эти слова — отголосок нормальной жизни, которой многие из воспитанников школы оказались лишены в какой-то период их детства.

Часа полтора от Москвы в сторону Серпухова. Навигатор поворачивает тебя раз пять, ведет мимо припаркованных по обочинам машин грибников и заводит в тупик. Здесь и спрятался «Абсолют». На обширной территории покойно, привольно и уютно. Здания вписаны в ландшафт, а вокруг шумит лес.

Мы давно знакомы с директором школы Натальей Ильиной, в моем телефоне к ее имени и фамилии приписано «школа в Ясенево». Под руководством Натальи Павловны в столичном комплексе 2103 была успешно реализована идея инклюзивного образования.

Теперь у директора новый профессиональный вызов. Нет — любимая работа. Она носится сюда из Москвы, только в этот момент, когда она мчит по Симферопольке, у нее есть время подумать и с ней можно поговорить. Вот и договорились о встрече.

Сначала беседуем в ее кабинете. Разглядываю директорскую коллекцию статуэток слонов — такие разные, и отовсюду. Потом нахожу глазами надпись маркером на огромной доске «Мы все раз (в)ные». В самом деле, более пеструю компанию учеников трудно представить под одной крышей: кровные и приемные, без особенностей здоровья и с особыми образовательными потребностями. Многие попадают сюда через органы опеки Московской области. Среди них есть те, кто бродяжничал и знает, что такое теплотрасса, ребята, внезапно потерявшие родителей и нашедшие их в приемных семьях, в том числе из соседнего семейного городка в семнадцать домов.

Мы ходим по школе, и Ильина рассказывает про ребят, которые попадаются на пути. «Антон в прошлом году к нам пришел. Папа без вести пропал в апреле, в мае его нашли, похоронили, в июне умерла мама. Мальчишка вполне нормальный и интересный».

«У этих детей папа умер в январе, в июне утонула мама. Первого сентября они уже пришли к нам в 1-й и 4-й класс. У них опекун 70-летний дедушка. Тяжело, когда видишь, как такой взрослый мужчина со слезами на глазах говорит: „Я не знаю, как справиться с ними. У меня жена лежачая, и ей нужен уход“. В этом году, опека рассказывала, очень много утонувших родителей. И везде по несколько детей».

«Вот девочка, у которой суставы имеют особое строение, у нее всегда печальные и красивые глаза. Она такая умничка, такая старательная, а ложку взять и поднести ко рту не может без помощи взрослых».

«Сейчас к нам придет ребенок, пока мы его готовим к школе. Он в 16 лет идет в первый класс, никогда не учился. Бродяжничал. Его полиция забрала, передала опеке, те — в приемную семью, а она, соответственно, к нам».

«Здесь очень отчетливо видишь и понимаешь, что, сколько бы у тебя ни было родственников, не факт, что для тебя есть место и ты кому-то нужен».

Вот у нас 13-летний Антон, о котором я рассказывала. Он сразу попал на пятидневное проживание. Пришел «колючий», плакал. Думал, что его сдают в интернат. Я говорю: «Антон, да ты не поверишь! У нас очень интересная и красивая школа! Тебе понравится!» Он сразу попал в добрые руки педагогов, стал ходить во все кружки, включился в процессы. Смотрю, молчать перестал. Интенсивным погружением мы не даем ему отвлекаться ни на что. Он, например, очень полюбил гончарку, продолжил занятия футболом и сразу вошел в состав нашей сборной.

Во-вторых, в школе очень домашняя обстановка. Удобные кабинеты, широкие коридоры, цветы, уютные спальни, столовая. У нас питание, как дома. Я сама обедаю в столовой, как и все сотрудники. На выбор супы, салаты — все очень вкусно. Атмосфера обволакивает, лечит.

И третий момент — это сопровождение ребенка. В штате школы психологи, дефектологи, логопеды, тьюторы, воспитатели. У нас есть информационная автоматизированная система, в которой мы фиксируем индивидуальный образовательный маршрут каждого ребенка и его динамику. Служба сопровождения пишет рекомендации, комментарии, фиксирует свои наблюдения. База доступна для учителей, в ней есть разные подсказки. Например, дети, которых били в семье, очень нетактильные, их нельзя касаться и лучше грамотно договориться. И наоборот, есть дети, которые сами бегут обниматься. Бывают записи такого плана: «Рекомендуем вывести ребенка в театральной студии на сцену». На сцену в постановках и концертах выходят практически все — и дети из адаптированной программы, и из общеобразовательной. Тому же Антону на жизненных примерах показывают: мы здесь все такие, как ты.

Вторая трансформация школы — это когда она стала общеобразовательной. В школу пришли разные дети — и отличники, и прошедшие трудные жизненные ситуации. За семь лет школа «Абсолют» стала по-настоящему инклюзивной. Нам есть что показать, мы приобрели собственный опыт и освоили технологию работы с такими разными детьми. Сейчас у нас учится детей-«норма» и детей с ОВЗ в соотношении 50 на 50.

Все мы, взрослые: учителя, тьюторы, психологи, социальные педагоги, семья — договариваемся между собой и начинаем влиять на одно и то же. То есть потихонечку ребенка приводим в хорошее состояние, «колючки» с него снимаем. Таких примеров много.

Мы радуемся каждому успеху ребенка, это успех всей школы. Она не идеальная, в ней сложно. И мне сложно, и педагогам, и терпение нужно иметь совершенно другое. И ты не можешь оттолкнуть большого, крупного ребенка, который резко обнял тебя и говорит: «А я сегодня научился считать до десяти». Я говорю: «Какой ты молодец! Тогда посчитай мне». Он считает и поднимает глаза, смотрит на тебя, и ты понимаешь, какое для него это достижение.

Новых сотрудников первое время я всегда спрашиваю каждые два-три дня: «Как дела? Как адаптировались? Что не получается? Что сложно?» Фраза, которую я услышала неделю назад: «Вы знаете, я неделю ложилась спать и думала, неужели я достойна работать здесь и меня взяли? А сейчас я уже говорю: а почему нет? Я тоже могу работать в такой школе!»

Еще для меня очень важен гендерный состав. В школе должны быть мужчины. Про меня шутят: «Наталья Павловна парней берет больше!»

Мы здесь обязаны научить просто жить. У нас есть 15 человек, кто остается на пятидневное пребывание. В помещениях, где они живут, стоит стиральная машина, есть кухня с холодильником, плитой и со всей посудой-утварью. Если они хотят, они себе сами готовят. Им выдают продукты со склада, достаточно педагогу написать заявку.

Учим одеваться соответственно моменту. Учим переобуваться, потому что в доме должно быть чисто. Учим снимать верхнюю одежду. Каждый взрослый в школе должен своим внешним видом показывать пример.

У нас такой принцип — собирать детей в нашей орбите. Вот автомастерскую запустили, такое оборудование не у каждой московской станции найдется: подъемники, развал-схождение, компрессоры — все по-взрослому.

Сама школа задумывалась нашим основателем именно для того, чтобы помочь каждому ребенку изменить свой жизненный сценарий. Мы упорно транслируем детям новый алгоритм. Не важно, что тебе было плохо, важно, что происходит сейчас и что ждет тебя впереди. Мир не без добрых людей, и тебя взяли в семью, тебя взяли в школу. Ты учишься в тех условиях, в которых ты можешь расти, и школа с семьей делают все, чтобы предоставить возможность измениться, попробовать, не стесняться и расти над самим собой. И у тебя все получается.

Я много лет в образовании… Но я поняла, что и я здесь изменилась. Здесь перестаешь думать о глобальных вещах, начинаешь думать о деталях. О деталях, которые на самом деле крайне важны. А глобальное здесь материализуется.