Педобразование нового времени

— Согласно этому указу, не менее 10% педагогических работников должны получать ежегодное дополнительное профессиональное образование на базе ведущих вузов и научных организаций. Но сейчас по норме закона каждые три года нужно повышать квалификацию. Получается, что показатель и так должен быть 30%, то есть даже больше, чем в указе президента. Разница в том, что это должны быть особые программы на базе ведущих образовательных и научных организаций. То есть треть всех, кто проходит через систему повышения квалификации, должны проходить ее именно на базе ведущих организаций по каким-то специальным образовательным программам.

И здесь есть о чем задуматься. Что вообще нового, отличного от традиционных КПК появилось в системе повышения квалификации учителей в последние годы? Здесь есть несколько не всегда связанных друг с другом, но важных изменений.

Первая новация — это входное тестирование, оно в первую очередь позволяет оценить, насколько учитель хорошо разбирается в учебном материале, который преподает, насколько развита его методическая культура, насколько сформирована рефлексия педагогических ситуаций.

На основании входного тестирования готовятся занятия, организованные в виде модулей, для конкретных учителей. В этом есть смысл, поскольку образовательная программа в этом случае ориентируется не на спонтанные задумки автора программы, а на реальные трудности учителей.

Второе — это повышение квалификации педагогических команд. Некоторые новые образовательные результаты могут быть достигнуты только в команде, если весь школьный коллектив разделяет задачи и над ними работает. Это, например, воспитательные или метапредметные результаты. Тогда уместно обучать именно команду педагогов. Отдельно отметим, что во время обучения на курсах повышения квалификации проявляется тенденция к кооперации: учителя естественным образом начинают содержательно друг с другом общаться, лучше понимать коллег, договариваться о совместных занятиях. Часто, например, проектируют смежные уроки по химии и физике, объединяют математику и информатику и т. п.

Третье, совсем новое для гуманитарной сферы явление, — это тренажеры для общения на основе реальных жизненных ситуаций.

Наши специалисты моделируют некую реальную педагогическую ситуацию, записывают варианты развития переговоров с участием профессиональных актеров. Получается что-то вроде интерактивного квеста педагогического общения на разные темы, в том числе сложные: дети с особыми потребностями, мигранты и пр. Такой тренажер-симулятор, имитирующий ситуации человеческого общения, позволяет педагогам разобрать разные стратегии поведения, выбрать наиболее целесообразные в профессиональном общении. Например, ситуация: студент, спешащий на экзамен, приводит сестру в детский садик с симптомами простуды. Есть риск, что другие дети тоже заболеют. По санитарным нормам болеющего ребенка нельзя допустить в группу, но брат девочки спешит и не может взять ее с собой. Требуется найти выход. Тренажер имитирует разные переговорные ситуации, и решение находится. Или, например, подросток плохо себя ведет в школе, постоянно мешает вести уроки, родители его защищают. Как договориться, максимально учитывая интересы ребенка?

Есть подобные тренажеры для команд, построенные на материале управленческих кейсов в образовательной организации. При этом наибольший эффект приносит даже не столько прохождение тренажера, сколько рефлексия пройденного, обсуждение вариантов разрешения проблемных ситуаций.

И четвертая инновация в подготовке педагогов, которую мы сейчас апробируем, — это модельные учебные занятия, на которых часть студентов играет роль учеников, имитирует поведение школьников на уроках, а другая часть студентов проводит с ними занятия. В качестве «школьников» нередко выступают студенты колледжей, близкие к реальным школьникам по возрасту.

Раньше мы приглашали на такие занятия экспертов из школ, завучей, методистов. Это позволяло нашим студентам получить обратную связь, а приглашенным педагогам, в свою очередь, присмотреться к будущим специалистам и пригласить кого-то на работу. Сейчас мы используем также искусственный интеллект, который анализирует эмоциональный фон участников, оценивает сказанное, вовлеченность условных школьников, анализирует качество речи, количество говоривших и пр. Думаю, этот инструмент станет обязательным в системе повышения квалификации.

Таким образом, если иметь в виду все перечисленные новации, то, действительно, есть что перестраивать в массовой практике подготовки учителей.

— Думаю, что есть некоторый общественный консенсус относительно того, что система образования развивается не так интенсивно, как другие сферы социальной жизни. Очевидны, например, радикальные изменения в сфере здравоохранения или социальной сфере. Уж точно никто бы не захотел возвращения методов лечения 50-летней давности или паспортных столов и ЖЭКов вместо современных МФЦ. И школа вроде бы на этом фоне меняется не так сильно. Типичный школьный класс — каким он был в XIX веке, так примерно устроен и сейчас. Нельзя сказать, что есть совершенно ясное представление о том, как конкретно должна меняться система образования, но упомянутый указ президента — следствие того, что нужны перемены в этой сфере.

— Я думаю, что в сферу подготовки кадров интегрированы и упомянутая цифровизация, и функциональная грамотность. Это необходимость. И по-прежнему на международных конференциях большая часть докладов посвящена цифре, а половина из них так или иначе связана с искусственным интеллектом. Яркий пример — недавняя презентация GPT4o. Новые возможности этой нейросети производят впечатление: она может поддерживать живую беседу, легко переключаться на другие языки, владеет интонированием и освоила эмоциональный компонент. Она способна не просто дать готовое решение, скажем, линейного уравнения, а показать пошагово, как оно решается, тренировать учащихся. Для образования это означает, что в перспективе мы получим массу автоматизированных тренировочных инструментов и технологий.

Кажется, идея искусственного интеллекта поглотила все остальные тренды. От AI мы ждем теперь и человеческого участия, и soft skills, поддержки проектной работы.
В последние месяцы мы много обсуждаем с ведущими технологическими компаниями «Яндекс» и «Сберобразование», как достроить именно аспект человеческого взаимодействия с этими новыми инструментами.

Вот появился искусственный интеллект, все начинают его пробовать, ищут баги, возникают опасения, периодически повторяют мантру «ничто никогда не заменит живого человеческого общения». С этим можно согласиться, но, как говорят некоторые наши коллеги, «учителя не заменит искусственный интеллект, но учителя заменит другой учитель, который умеет пользоваться инструментами искусственного интеллекта». Вот языковая аналогия. В англоязычных странах идет большая дискуссия: что делать с обновлением языка, когда источник этого обновления отнюдь не Британия. Китай, Индия по количеству людей, говорящих на английском, существенно больше, чем Британское Содружество. Нужно бороться за чистоту языка или допускать обновление? Скорее, второе.

Думаю, что-то же самое с образовательными технологиями. Появляются мощные инструменты, использование которых еще надо осмыслить, описать, технологизировать на языке методик, отдельных приемов, правил человеческого общения. И технологические компании от нас этого очень ждут. Да и студентам, смелым учителям все это очень интересно.

Вместе с тем технологии постоянно обновляются. Вспомните, как в 1970-х годах был всплеск популярности школьных киностудий. Тогда решили поставить в каждую школу проектор, видеопленку на катушках и смотреть учебное кино на занятиях. Никому и в голову не приходило, что потом весь этот контент будет доступен через интернет по одному клику.

Иными словами, естественно, что происходит технологический всплеск, потом человек осваивает какой-то новый инструмент, встраивает его в свою деятельность, а предыдущая технология утрачивает актуальность.

— Конкурс трудно оценить, поскольку сейчас есть возможность подавать документы в несколько вузов по нескольким направлениям подготовки. Если брать в качестве критерия средний балл ЕГЭ, то да, интерес к специальности, несомненно, растет. Еще десять лет назад, в 2014-м, я говорил, что в ближайшие пять — семь лет вырастет конкурс и более сильные студенты пойдут в педвузы. Мне говорили: «Игорь Михайлович, вы преувеличиваете. Отчего бы им пойти?» А потом вступительный балл вырос на 20 позиций.

В 2013 году средний балл ЕГЭ поступающих на бюджет в целом по университету был едва ли больше 64, сейчас он близится к 85. Это очень много, я бы даже сказал, что достигнут некоторый предел роста, потому что вряд ли мы когда-то сможем приблизиться к вузу номер один по среднему баллу ЕГЭ — к Физтеху. Для нас быть во втором десятке вузов по среднему баллу ЕГЭ — это уже большое достижение. И это косвенное свидетельство того, что интерес действительно вырос. Имеет значение еще и то, о каких программах идет речь.

Наименее популярным направлением обучения, если судить по среднему баллу, всегда была специальность учителя начальной школы. Несколько лет назад нам удалось переломить эту ситуацию за счет открытия программ с несколькими профилями. Обучаясь по такой программе, студент одновременно осваивает шесть профилей в течение первых двух лет: русский язык, иностранный язык, информатика, начальная школа, воспитание в детском садике, проектирование образовательных программ (это фактически компетенции по работе с электронным учебным контентом). Проучившись два года, студент выбирает специализацию по двум из указанных профилей, которые осваивает углубленно на третьем — пятом курсах. Такая возможность уточнить профили в процессе обучения и освоить в итоге две специальности вместо одной привлекает абитуриентов. Примерно треть из них приходит в вуз только ради этого.

Программы с двумя профилями также позволяют привлечь в университет более сильных выпускников школ. Ну и, конечно, второй фактор привлекательности педобразования — это возможность освоить навыки работы с людьми, которые трудно получить где-то еще. Обычно я привожу в пример одного высокобалльника, который поступил к нам на учителя истории не совсем для того, чтобы быть учителем. Высокие баллы позволяли поступить в более престижный вуз, но он выбрал педагогический, чтобы… стать политиком — учиться убеждать людей, владеть исторической аргументацией, а не просто заниматься исследованием политики, как на профильном политологическом факультете классического университета.

То есть студенты начинают рассматривать педагогическое образование не только как путь в педагогику, но и как возможность реализоваться в совершенно разных сферах и, возможно, выбрать затем магистратуру более осознанно, в точном соответствии с оформившимися интересами.
Вообще, двухуровневая система, включающая бакалавриат и магистратуру (теперь они снова будут называться «базовый уровень» и «специалитет»), — это правильное, исторически выверенное решение. Это позволяет дольше самоопределяться и делать более осознанный профессиональный выбор.

— Да, вопрос дискуссионный. Действительно, по некоторым направлениям не хватает учителей, например математики и физики. Есть ряд факторов, которые это определяют. Во-первых, это стоимость подготовки специалиста. Чтобы подготовить учителя математики и особенно физики, нужно хорошее современное лабораторное оборудование. Если вы хотите нанять хороших физиков, они к вам не пойдут преподавать без оборудования, на котором можно проводить исследования.

С другой стороны, есть экзаменационные требования. Чтобы поступить на педагогическую специальность, обязательно сдать русский, обществознание. Помимо этого, надо еще освоить второй предмет из области точных наук, например физику. Ребят, которые хорошо могут подготовиться одновременно по всем этим предметам, немного. Сосредоточиться в 10-м, 11-м классе на истории и обществознании проще, чем на физике и обществознании.

Поэтому мы сейчас боремся за то, чтобы, например, при приеме на специальность учителя физики можно было бы заменить обществознание другим родственным предметом — химией, например, или математикой. Тогда больше абитуриентов смогут принести нам свои заявления, воронка заинтересованных в получении педобразования школьников расширится. Знания же о том, как устроено общество и что такое государство, мы вполне сможем дать студентам в вузе, тем более что сейчас вводится единый курс «История российской государственности» во всех вузах страны.
Третий фактор — доля школьников, которые выбирают физику и профильную математику, растет год от года, но она не так велика, и таких детей забирают сильные инженерные или классические вузы. Выход из ситуации — привлечение в школы людей, которые имеют базовое непедагогическое образование. Для этого у нас есть специальные программы переподготовки, дающие педагогическую квалификацию тем, кто закончил непедагогический вуз, но имеет хорошие предметные знания.

Таким образом, проблемы по всей стране с учителями физики и математики нужно последовательно и системно решать: изменить набор экзаменов для поступления на эти педагогические специальности, проводить более масштабную профориентационную работу, в том числе ориентируясь на тех, кто имеет базовое непедагогическое образование.

— По данным нашего исследования на выборке из 30 московских школ, в старшей профильной школе чуть меньше 50% преподавателей имеют базовое непедагогическое образование, в отличие от начальной школы, где 95% имеют базовое педагогическое образование. То есть рынок труда уже переориентируется в принятии на работу специалистов, которые хорошо знают предмет и могут постепенно нарастить свои педагогические компетенции.

И действительно, дети в старших классах уже достаточно мотивированы к обучению, выбрали свой профиль. В некоторых случаях старшеклассники даже сами в состоянии помочь преподавателю выйти из каких-то проблемных ситуаций, связанных с общением в детском коллективе. Ценность глубокого знания предмета в ситуации профильного обучения важнее. Хотя, конечно, все равно нужно обучать педагогической рефлексии на материале ситуаций общения, необходимо пространство, где педагоги могли бы делиться опытом друг с другом, обсуждать со специалистами подходы в преподавании, вопросы методики. И различные институты, занимающиеся повышением квалификации, должны предоставлять такие услуги.

— Есть два пути. Во-первых, можно обратиться в один из тех вузов, которые уже работают со школами. Все медиаклассы сотрудничают с вузами, вузовские специалисты организуют со школьниками обсуждение, ведут проектную работу, знакомят с вузом будущих абитуриентов. Второй вариант — обратиться в Институт развития профильного обучения, это оператор всех программ углубленного, профильного, предпрофессионального обучения в школах Москвы, структурное отделение нашего университета. У этого института масса возможностей, чтобы включать школьников в разные виды профессиональной деятельности, там точно скажут, с какой школой можно сотрудничать, где конкретно можно что-то сделать.

— Не обязательно. Это зависит от ваших целей. Если вы собираетесь преподавать биологию, то нужно или педагогическое образование, или профильное по предмету, то есть биологический факультет или медицинский. А если вы хотите вести, например, элективные занятия по организации медиадеятельности, то вас примут на работу и так, если есть какой-то значимый профессиональный опыт. У школы есть все правовые основания брать на работу людей, которые имеют не только педагогическое образование, но и образование в той или иной близкой предмету обучения сфере деятельности.

— Да, это много обсуждается в образовательной среде. Меняются медицинские стандарты, перечень нозологий становится более подробным. Появляются новые факторы, например более успешное выхаживание недоношенных детей. Меняется отношение к здоровью и условия жизни. Все это влияет на коллективное здоровье.

Общемировая тенденция заключается в том, что люди, которые раньше оставались за бортом активной общественной жизни, становятся все более в нее включенными. В образовании то же самое: образовательные технологии все больше подстраиваются для работы с детьми с особыми образовательными потребностями.

У нас также есть институт специального образования, где получают фундаментальное образование в области специальной педагогики, учатся логопеды, психологи, дефектологи. Есть также курсы, доступные для всех остальных педагогов. И конечно, программы на эту тему обязательно включены в курсы повышения квалификации и обновляются, поскольку возникают технические новшества и новые способы работы с ограничениями. Например, кохлеарная имплантация сейчас позволяет большому числу детей с ранее неизлечимыми заболеваниями органов слуха полноценно учиться. Интерактивные доски транслируют звук на кохлеарный имплант, и звук передается через прямое соединение с имплантом. Это лишь небольшой пример меняющихся технологий.

— На эту тему было несколько больших международных исследовательских проектов. До последнего времени специалисты анализировали образовательные политики в отношении мигрантов в разных странах, способы работы с детьми-мигрантами и варианты их включения в образовательный процесс.

По последним данным, половина всех детей, стоящих на внутришкольном учете по причине совершения разного рода правонарушений, это дети-мигранты. Поэтому, конечно, требуется специальная работа по их адаптации, по включению в культурный контекст, нужно помочь этим детям вписаться в школьный коллектив.

В нашем университете есть специальный курс для учителей «Психолог детского коллектива», на котором обучают способам включения детей в продуктивную жизнь школьного коллектива. Нельзя сказать, что уже есть абсолютно понятная технология работы, но, так или иначе, решения находятся, поиск и исследования в этом направлении идут.

Важно не только обучать студентов методикам работы в этом проблемном поле, но и работать со студентами на уровне создания внутривузовской среды. Например, у нас в университете есть национальные землячества, которые работают как студенческие организации, имеют собственную повестку, план работы, события.

— Наш вуз — это городской университет, где участие студентов в жизни города имеет принципиальное значение. Бытует представление, что чем раньше студенты выйдут на педагогическую практику в школу, тем лучше. Мы раньше разделяли это мнение, но позже увидели, что это не совсем правильно. Первый курс — это попытка разобраться в себе самом: а что именно меня интересует, как поделиться своим интересом с сокурсниками? Для нас как городского университета это принципиально важно — дать студентам возможность активно участвовать в жизни города, найти себя в этой среде. Есть специальные образовательные программы, связанные с партнерством с городом, — это наша специфика среди других вузов.

— Процент ушедших с начальных курсов у нас не больше, чем в других вузах. Когда есть возможность перейти на другой профиль, отток небольшой, происходит перераспределение внутри вуза. Тем не менее остаются такие программы, которые не предполагают перехода. Например, чрезвычайно интенсивная программа «Актерское мастерство», которая требует погружения, принятия философии мастера курса, сплачивания актерской группы. Но тенденция в целом такова, что доля программ, допускающих внутренние переходы и как бы поддерживающих самоопределение, будет расти.