«Выбор запрещать или разрешать гаджеты в школе — это выбор между моделью образования, которую мы хотим реализовывать. В первом случае это образование, центрированное на взрослом (учителе), во втором — на ребенке (ученике). Если для нас ценен взрослый, то, конечно, надо запрещать. И сразу минимизируются проблемы с поведением и отвлечением ученика от порою неинтересного и непонятного содержания урока. И учителю будет легче — не надо тратить довольно серьезные усилия на проектирование урока с использованием этих самых гаджетов, на поиск необходимых интернет-источников и ресурсов, форм деятельности (поиск и отбор информации, подготовка аргументированных суждений и т. п.), на освоение необходимых компьютерных приложений (например, для построения интерактивных карт по истории и литературе, подготовки лонгрида — современной формы написания эссе, создания инфографики по итогам выполнения проекта).
Если для нас ценен ребенок, то ситуация меняется. И тогда мы должны вспомнить, что школа — это не заповедник и не зона, закрытая от реальной жизни, а место, где эта самая жизнь существует. И технологии, которые мы используем ежедневно, не должны запрещаться в школе, а наоборот, быть помощником учителя. Мы, взрослые, также должны помнить, что нет более сильного учителя в жизни, чем собственный пример. Но ведь мы себе не запрещаем пользоваться смартфонами, не готовы от них отказаться. И, наконец, вспомним, что очень много стран в мире участвуют в программе BYOD (Bring Your Own Device — „Принеси в школу свой личный девайс“), чтобы смартфоны и планшеты стали помощниками ребенку в учебе.
При этом очевидно, что на уроках существует довольно много ситуаций, когда гаджеты не могут и не должны использоваться. Но отказ от них достигается через объяснение ребенку и включение его в деятельность, которая такое использование естественным образом исключает.
Поэтому для меня выбор в пользу запрета гаджетов в школе — признание своей профессиональной некомпетентности и педагогической несостоятельности.
И здесь Франция нам не указ!».