© 2024 Издательство журнала EdExpert
© 2024 Издательство журнала EdExpert
ED-БЕСЕДА
Новый ММСО: надежда и доверие
Максим Казарновский
Директор Московского Международного салона образования, Продюсер Деловой программы ММСО
Месяц назад, 10 марта, нам стало ясно, что, как говорит мой сын, «псё». Контуры сценария, который мы старались не рассматривать, отчетливо стали проявляться в окружающем нас мире и в тех решениях, которые стало принимать руководство страны. Для нас это был настоящий шок, так как в последние три года мы строили свою стратегию развития на уникальном преимуществе: мы умеем создавать питательную среду живого общения, атмосферу тактильного обмена энергией, умеем создавать форматы, в которых можно посмотреть друг другу в глаза и поверить, мы отлично владеем визуальным языком для построения доверительной коммуникации. В общем, всем тем, что мы раньше подводили под понятие «цифровой детокс».
Именно в этом мы видели, с одной стороны, свое конкурентное преимущество, с другой — эффективность для развития рынка.
В ночь с 10 на 11 марта 2020 года мы выпили много вина. Мы не приняли конкретного решения. Для решения нужны основания. Их у нас не было. Но мы заронили в себе сомнение, которое чуть позже переросло в веру, а вера начала разрушать все наши прежние стереотипы.
Именно в этом мы видели, с одной стороны, свое конкурентное преимущество, с другой — эффективность для развития рынка.
В ночь с 10 на 11 марта 2020 года мы выпили много вина. Мы не приняли конкретного решения. Для решения нужны основания. Их у нас не было. Но мы заронили в себе сомнение, которое чуть позже переросло в веру, а вера начала разрушать все наши прежние стереотипы.
Мы не нашли лекарства от этой страшной болезни, но запустили мощный маховик c хэштегом #прожизнь, который, в свою очередь, инициировал большую игру про большую идею
Модные слова online и digital не подходили ни к одному из элементов нашей деятельности. Команда — вся про offline. Безусловно, мы использовали современные цифровые инструменты, но только для того, чтобы усилить свои недигитальные компетенции. Партнеры, кроме небольшого количества компаний из EdTech, абсолютно про offline: любят собирать большое количество посетителей у себя на мероприятиях и стендах, любят фотки с чиновниками, любят презентации и фуршеты. Наши посетители — абсолютно про offline. Регионы бронируют билеты за несколько месяцев, чтобы присоединиться к большому празднику, которым является каждое из наших событий.
Пандемия поразила все жизненно важные части нашего не приспособленного к настоящей «цифре» организма.
Пандемия поразила все жизненно важные части нашего не приспособленного к настоящей «цифре» организма.
Мы не нашли лекарства от этой страшной болезни, но запустили мощный маховик c хэштегом #прожизнь, который, в свою очередь, инициировал большую игру про большую идею. Все сейчас чувствуют, что пока государство самоизолировалось от позитивной повестки — и с точки зрения поддержки бизнеса, и с точки зрения выстраивания диалога с профессиональным сообществом. Сейчас многие идеи и дискуссии инициируются представителями бизнеса и общественными организациями.
Именно в этот момент новые форматы ММСО могут быть полезными и объединяющими для всей экосистемы образования, а сохранение отраслевой выставки даст возможность не рассыпаться рынку образования, который мы так долго и сложно собирали.
Новый ММСО запустит совершенно новые коммуникационные процессы в обществе, связанные с образованием, надеждой и доверием.
То, как это получится, можно будет узнать с 26 апреля по 8 мая 2020 года по адресу www.mmco-expo.ru.
Именно в этот момент новые форматы ММСО могут быть полезными и объединяющими для всей экосистемы образования, а сохранение отраслевой выставки даст возможность не рассыпаться рынку образования, который мы так долго и сложно собирали.
Новый ММСО запустит совершенно новые коммуникационные процессы в обществе, связанные с образованием, надеждой и доверием.
То, как это получится, можно будет узнать с 26 апреля по 8 мая 2020 года по адресу www.mmco-expo.ru.
Специально для EdExpert
«Все самое ценное будет происходить в частном секторе»
Мы записывали это интервью в начале марта. Тогда Максим Казарновский, директор Московского Международного салона образования, рассказывал, чего ждать от грядущего десятилетия, как меняются отношения бизнеса и образования, как будет устроен салон в этом году.
Но вскоре повестка изменилась. На сцену ворвались цифровые технологии, цифровые образовательные платформы, боли, связанные с тем, что все уровни образования бросились осваивать онлайн.
Команде ММСО пришлось срочно перепридумывать структуру и содержание мероприятия, уводить его в интернет…
Однако мы посчитали возможным оставить наш разговор без изменений — в нем много о том, что является ценным вне зависимости от пандемии или экономической ситуации.
Но вскоре повестка изменилась. На сцену ворвались цифровые технологии, цифровые образовательные платформы, боли, связанные с тем, что все уровни образования бросились осваивать онлайн.
Команде ММСО пришлось срочно перепридумывать структуру и содержание мероприятия, уводить его в интернет…
Однако мы посчитали возможным оставить наш разговор без изменений — в нем много о том, что является ценным вне зависимости от пандемии или экономической ситуации.
Денис Кравченко
Издатель журнала EdExpert
Осознанность меняет среду
— Максим, что, на твой взгляд, должно произойти в сфере образования в ближайшие годы?
— Вообще, стоит отметить такой тренд, как субъектность. Раньше ученикоцентричность была уделом авторских школ. Сейчас есть ощущение, что ее понимает не только экспертное сообщество. До 2020 года звучали общие слова об индивидуальных треках, об успехе каждого из 30 детей в классе. Сейчас, кажется, из общих слов начала рождаться последовательность действий.
Мало кто понимает, что такое построение индивидуальных траекторий. Но есть ощущение, что осознанные родители стараются создавать вокруг своих детей комфортную и одновременно уникальную среду. Кажется, все больше родителей понимает, что из ребенка нельзя «выключаться», нужно брать темп взаимопроникновения с самого рождения и ни на секунду его не снижать до некоторого органичного момента взросления.
Мало кто понимает, что такое построение индивидуальных траекторий. Но есть ощущение, что осознанные родители стараются создавать вокруг своих детей комфортную и одновременно уникальную среду. Кажется, все больше родителей понимает, что из ребенка нельзя «выключаться», нужно брать темп взаимопроникновения с самого рождения и ни на секунду его не снижать до некоторого органичного момента взросления.
А что сейчас происходит с нацпроектами, у которых есть куча проблемных внутренних процессов?
Инициатива переходит в регионы. Идет борьба за молодых губернаторов, пришедших из конкурентной среды, потому что регионы вынуждены справляться с ответственностью, которую федеральная власть передает им. Субъектность с двух сторон — это то, что мы видим и чувствуем, то, во что верим. Обсуждению этих изменений будет посвящен салон.
Инициатива переходит в регионы. Идет борьба за молодых губернаторов, пришедших из конкурентной среды, потому что регионы вынуждены справляться с ответственностью, которую федеральная власть передает им. Субъектность с двух сторон — это то, что мы видим и чувствуем, то, во что верим. Обсуждению этих изменений будет посвящен салон.
— Нацпроекты, на твой взгляд, прежде всего играют роль катализаторов?
— Это проверка на прочность, обратного хода нет. Есть легенда о том, как во времена фантастических советских проектов один директор завода получил приказ совершить прорыв. Он понял, что это невозможно, и застрелился, а главный инженер проекта составил детальный план и выполнил, казалось бы, нереальную задачу. Время формирует новые управленческие команды. Одни регионы не справились с ответственностью, другие — наоборот. Это про осознанность.
Раньше существовало страшное понятие «профориентация». Сейчас речь идет скорее о жизнеориентации, об осознанном представлении о том, как устроен мир. Задача ребенка — научиться качественному диалогу с самим собой. Вот это единственное, чему, как мне кажется, должна научить школа. Если это происходит, то дальнейшие процессы запускаются автоматически.
Та норма, которая заложена сейчас, когда решения о выборе лежат на родительских зеркальных сценариях собственной успешности, а еще хуже — неуспешности или на готовых сценариях, которые предлагает школа в виде профильных классов, эта норма не единственная возможная.
Салон поможет подростку с теми инструментами, которые будут связаны с познанием самого себя.
Та норма, которая заложена сейчас, когда решения о выборе лежат на родительских зеркальных сценариях собственной успешности, а еще хуже — неуспешности или на готовых сценариях, которые предлагает школа в виде профильных классов, эта норма не единственная возможная.
Салон поможет подростку с теми инструментами, которые будут связаны с познанием самого себя.
— Кто, если не школа, способен помочь конкретной семье нарастить нужные компетенции?
— Родитель является продюсером образования своего ребенка, создает условия и среду. И если семья с этим не справляется, то переложить ответственность на кого бы то ни было невозможно. Модель «Хочу отдать ребенка в школу и забрать готовым, комфортным для меня» — это катастрофа. Отсутствие коммуникации между родителями и детьми будет прямо бить по родителям.
Частное образование — это бизнес
— Не кажется ли тебе, что усилия инноваторов в образовании должны быть направлены на формирование сообщества осознанных родителей, а не на директоров? Директора — люди подневольные.
— Мне кажется, одно не исключает другого. Директора встроены в жесткие рамки, но все равно формируют среду. Поэтому диалог про осознанность должен идти с двух сторон. Нельзя рассматривать школу и семью в отрыве друг от друга. Как говорил Черчилль, у директора школы власти гораздо больше, чем у премьер-министра. В ближайшие десять лет, я думаю, власть из школы не уйдет никуда. Другое дело, что у семьи больше возможности быть быстрее. Связка семья — школа — это новая кровеносная система.
Связка семья — школа — это новая кровеносная система
Еще мне кажется важным, что бизнес в образовании становится частью экспертного сообщества, готов инвестировать в свою экспертность. То есть на первом месте стоит не только увеличение продаж, а вход в сообщество, позиционирование себя как визионера, понимающего процессы. Это тоже, мне кажется, про осознанность в образовании, которая изменит ландшафт.
Однажды на Байкальском международном салоне образования я видел, как учительница математики из Ангарска стояла с дипломом от компании «ЯКласс» и по телефону кому-то рассказывала, не могла остановиться: «Я победила! Теперь у нашей школы подписка на полгода!» Она выиграла первое место в конкурсе «ЯКласс» и получила от компании бесплатную лицензию на всю школу. Она сказала: «Я пролежала в марте две недели с воспалением легких и благодаря платформе „ЯКласс“ ни на секунду не остановила обучение детей математике». И это Ангарск, понимаешь?
Однажды на Байкальском международном салоне образования я видел, как учительница математики из Ангарска стояла с дипломом от компании «ЯКласс» и по телефону кому-то рассказывала, не могла остановиться: «Я победила! Теперь у нашей школы подписка на полгода!» Она выиграла первое место в конкурсе «ЯКласс» и получила от компании бесплатную лицензию на всю школу. Она сказала: «Я пролежала в марте две недели с воспалением легких и благодаря платформе „ЯКласс“ ни на секунду не остановила обучение детей математике». И это Ангарск, понимаешь?
— Максим, ты абсолютно прав: бизнес становится частью экспертного сообщества. Как говорил мне еще три года назад Александр Асмолов, нужен особый микроскоп, чтобы разглядеть частный сектор на карте российского образования. Спустя время можно воспользоваться уже менее мощной линзой?
— Мы наблюдаем за этими процессами. Три года назад пределом мечтаний бизнеса на салоне была фотография с кем-то из руководителей регуляторов. Существовала иллюзия: «Я лично познакомлюсь с министром, например республики, и у меня в этом регионе все будет норм». Но жизнь вносит свои коррективы, наметились новые процессы.
Бизнес начал видеть своего конечного потребителя не в системе образования, не в ее объектах, таких как школы, а в педагогах, в родителях. Произошла диверсификация. Появились крупные игроки, которые умеют разговаривать с региональными министрами, делать заявки, инвестировать в свою экспертизу по подготовке конкурсной документации, отчетов и всего остального. Это совершенно отдельный скилл. Этим занимается особый сегмент рынка. А производители реальных услуг, софта или оборудования выстраивают дистрибьюторские отношения с этими крупными игроками.
Произошло расслоение за счет увеличения оборотов. Потому что нацпроекты, безусловно, стимулируют экономику, проводя финансирование через крупных интеграторов. Но интегратор не всегда понимает, как устроена среда. Больше понимают субподрядчики, которые поставляют конкретные решения. И в этом смысле бизнес получил новое дыхание.
Мы в этом году делаем специальный проект с Минпромторгом «Российские производители — сделано для образования». Видно, сколько программ для поддержки российского производителя появилось. Мы чувствуем этот тренд.
Произошло расслоение за счет увеличения оборотов. Потому что нацпроекты, безусловно, стимулируют экономику, проводя финансирование через крупных интеграторов. Но интегратор не всегда понимает, как устроена среда. Больше понимают субподрядчики, которые поставляют конкретные решения. И в этом смысле бизнес получил новое дыхание.
Мы в этом году делаем специальный проект с Минпромторгом «Российские производители — сделано для образования». Видно, сколько программ для поддержки российского производителя появилось. Мы чувствуем этот тренд.
— А частные сады, школы, вузы, детские центры дополнительного образования — тут ты видишь какие-то перспективы? Ведь это классный инструмент снижения социального напряжения в регионах. Но при этом никаких преференций для них по большому счету нет.
— Это правда. Система государственного образования вообще не замечает частный сектор. В мониторингах нет даже графы «частный».
Данных вообще нет. В этом смысле частное образование поставлено в сложные условия. Но с другой стороны, для бизнеса самое важное — чтобы государство не мешало. В этом смысле «регуляторные гильотины», которые сейчас запущены во всех сферах (и, в частности, в образовании), являются одной из актуальных тем для дискуссий.
Частное образование — это бизнес. Нужно генерить уникальное конкурентное преимущество. Государственной системе образования об этом не нужно думать. Поэтому очень сложно конкурировать с государственными школами. Но, мне кажется, все самое ценное и с точки зрения смены точек опоры, и с точки зрения рождения идей, и с точки зрения технологий будет происходить в пространстве негосударственного или, точнее сказать, частного.
Данных вообще нет. В этом смысле частное образование поставлено в сложные условия. Но с другой стороны, для бизнеса самое важное — чтобы государство не мешало. В этом смысле «регуляторные гильотины», которые сейчас запущены во всех сферах (и, в частности, в образовании), являются одной из актуальных тем для дискуссий.
Частное образование — это бизнес. Нужно генерить уникальное конкурентное преимущество. Государственной системе образования об этом не нужно думать. Поэтому очень сложно конкурировать с государственными школами. Но, мне кажется, все самое ценное и с точки зрения смены точек опоры, и с точки зрения рождения идей, и с точки зрения технологий будет происходить в пространстве негосударственного или, точнее сказать, частного.
Цифра станет средством
— Что десятилетие готовит нам с точки зрения технологий?
— Я верю, что в перспективе десятилетия живое общение, тактильность и энергообмен выйдут на новый уровень, на первый план. Вся цифровизация встанет уже поперек горла. Я в этом уверен. Гигиенический минимум будет соблюдаться во всем. Цифра станет, как шариковая ручка, средством, а не целью. Некоторые семьи, сообщества будут сознательно дистанцироваться от перегрузки цифрой.
Салон, безусловно, находится на острие технологий. У нас работает одна из самых современных систем управления, все на CRM. Бизнес-процессы построены на цифре, но все равно мы исключительно про живую коммуникацию, про то, как упакованы продукты, процессы.
Салон, безусловно, находится на острие технологий. У нас работает одна из самых современных систем управления, все на CRM. Бизнес-процессы построены на цифре, но все равно мы исключительно про живую коммуникацию, про то, как упакованы продукты, процессы.
— Мы немножко разучились ориентироваться в реальном пространстве.
— Внимание переключается очень быстро с одного объекта на другой. Стадия подготовки к следующему впечатлению практически отсутствует. Мы разучились делать домашнее задание впрок. Просто не успеваем физически. Мы делаем сегодня на завтра, потому что позавчера были очень заняты. Подготовка к ощущениям — это один из самых важных утерянных навыков спокойной жизни. А к салону надо готовиться. Мы это понимаем и пока ничего умнее, кроме как быть полезными для осознанной аудитории, не придумали. Раньше нам были важны толпы впечатленных управленцев, педагогов, детей, которые просто впитывают атмосферу. Сейчас мы перешагнули этот этап. Поэтому мы оцениваем то, как будет воспринята программа, до начала салона, а не во время. Нам важно понимать, как наши партнеры заранее познакомятся с программой через сайт, через мобильное приложение. Тот, кто придет неподготовленным, потеряет в лучшем случае 30% времени.
Мы оцениваем то, как будет воспринята программа, до начала салона, а не во время
Вся наша пиар-компания построена на том, что посетитель салона должен как можно заранее к нам прийти и узнать, что будет. Мы оцениваем себя по уровню коммуникации, которую выстраиваем с нашей аудиторией.
Я считаю, это предварительная подготовка — мощный инструмент борьбы за осознанность. Это значит, что мы сможем сейчас уже говорить с профессиональным сообществом о том, что будет происходить на салоне.
Я считаю, это предварительная подготовка — мощный инструмент борьбы за осознанность. Это значит, что мы сможем сейчас уже говорить с профессиональным сообществом о том, что будет происходить на салоне.
— Нарисуй портрет желанного гостя салона. Как ты себе его представляешь?
— Желанный гость — тот, кто считал смыслы, которые мы заложили в программу, и получил импульс действовать, пришел к некоему изменению или решению, с ним инсайт случился, он начал в чем-то сомневаться. Самый опасный, мне кажется, собеседник — уверенный во всем.
Умение слышать, вступать в коммуникацию и сомневаться в том, как устроен этот мир, — тоже про нас. Мы ценим аудиторию, которая умеет сомневаться. Мы сейчас для «Класс-центра», где я являюсь председателем управляющего совета, пригласили команду методистов, которая упаковывает концепцию школы в интеллектуальный методический продукт. Есть болезненный пример: школа Тубельского без упаковки продукта рассыпалась. Я очень остро это почувствовал, и мы сейчас формируем целостность всей школы как единого организма, которую можно зафиксировать в документах, раскрывающих технологию образовательного процесса. Мы анализируем все элементы, из которых состоит школа и на что она влияет. Один из важных элементов — формирование иронии. Выпускник с иронией и самоиронией — это большая ценность. Другими словами, ирония — это критическое мышление и умение сомневаться.
Умение слышать, вступать в коммуникацию и сомневаться в том, как устроен этот мир, — тоже про нас. Мы ценим аудиторию, которая умеет сомневаться. Мы сейчас для «Класс-центра», где я являюсь председателем управляющего совета, пригласили команду методистов, которая упаковывает концепцию школы в интеллектуальный методический продукт. Есть болезненный пример: школа Тубельского без упаковки продукта рассыпалась. Я очень остро это почувствовал, и мы сейчас формируем целостность всей школы как единого организма, которую можно зафиксировать в документах, раскрывающих технологию образовательного процесса. Мы анализируем все элементы, из которых состоит школа и на что она влияет. Один из важных элементов — формирование иронии. Выпускник с иронией и самоиронией — это большая ценность. Другими словами, ирония — это критическое мышление и умение сомневаться.
Понимаем боль региона
— Ты часто посещаешь ивенты в сфере образования в разных странах. Удается что-то подглядеть или нас уже ничем не удивишь?
— Если вернуться к истокам, то обнаружится, что мы — конструкция из трех, как ты говоришь, ивентов. Мы наблюдали за тремя крупнейшими событиями в Европе. Во-первых, надо назвать Европейский салон образования в Париже, который за четыре дня посетили 400 тысяч человек. У этого мероприятия основная история была построена на том, что траектория специального профессионального образования — это выбор очень осознанного и успешного человека. Основной фокус был направлен на коммуникацию с подростками, со студентами и с их семьями. Философию профориентации, жизнеориентации мы взяли оттуда.
Далее — немецкая выставка Didacta. Ее организаторы коммуницируют в основном с профессиональным сообществом даже не управленцев, а скорее педагогов, то есть бизнес-модель мероприятия построена на том, что посетитель может взять, потрогать, узнать, зачем ему это нужно, купить. Они перемещаются по стране, ездят за своей аудиторией. Это побудило нас к проведению региональных салонов образования.
Мы решили, что не надо всем ехать в Москву. Нам важен качественный контент для педагогов, потому что они «вытягивают» бизнес. То есть бизнес покупает качественную аудиторию, и как только ты начинаешь для нее генерить контент, то она движется к тебе.
Мы решили, что не надо всем ехать в Москву. Нам важен качественный контент для педагогов, потому что они «вытягивают» бизнес. То есть бизнес покупает качественную аудиторию, и как только ты начинаешь для нее генерить контент, то она движется к тебе.
Третье событие, которое особенно сильно на нас повлияло, — это лондонская выставка Bett Show. Она как раз про бизнес, про то, как бизнесу нужно коммуницировать с управленцами, чтобы быть полезным, эффективным.
Вот три модели, на которые мы ориентировались: Европейский салон образования, Didacta, Bett Show. Нам кажется, что сейчас салон в плане осознанности мощнее каждого из этих ивентов. Мы ниже по обороту и, конечно, по рынку. Потому что Didacta состоит из пяти таких зданий, как павильон № 75 на ВДНХ. Там один дошкольный сектор — это весь 75-й павильон, 25 тысяч квадратных метров. Проходимость — тысяч сто человек. Это несопоставимые размеры, но я считаю, что по осознанности и по концепции, по концентрации смыслов, в общем, по добавленной стоимости мы больше.
Вот три модели, на которые мы ориентировались: Европейский салон образования, Didacta, Bett Show. Нам кажется, что сейчас салон в плане осознанности мощнее каждого из этих ивентов. Мы ниже по обороту и, конечно, по рынку. Потому что Didacta состоит из пяти таких зданий, как павильон № 75 на ВДНХ. Там один дошкольный сектор — это весь 75-й павильон, 25 тысяч квадратных метров. Проходимость — тысяч сто человек. Это несопоставимые размеры, но я считаю, что по осознанности и по концепции, по концентрации смыслов, в общем, по добавленной стоимости мы больше.
Нет какой-то нереальной фичи, которой мы себе не можем позволить. Мне кажется, продвинутые технологические конференции очень хорошо оснащены продуктово и интеллектуально. Другое дело, что не у всех есть комплексное решение. У нас платформа объединяет все: сайты, мобильные приложения, CRM, личные кабинеты, деловые программы и т. д. Это все-таки уникальная штука, которую мы сами для себя создали.
— Что сейчас включено в линейку региональных салонов? Уфа, Иркутск?
— Раньше мы делали все салоны по образу и подобию московского, но сейчас видим запрос регионов, особенно сквозь призму нацпроектов. Инфраструктурные решения в регионах, так или иначе, будут созданы, а какие кадры в них зайдут — это гигантская боль.
Поэтому мы переформатируем себя под образовательный интенсив, то есть мы сейчас будем развивать свою экспертизу на платформе, которая генерирует лучший в стране контент, объединяет поставщиков образовательного контента для педагогов. Мы будем считывать запрос и под него генерировать массовый тренинг на три-четыре дня. Порядка 5−7 тысяч человек за эти дни будут пропущены через индивидуальные треки. То есть мы видим свой региональный продукт вот так: понимаем боль региона, приезжаем с инструментом решения этой боли, нацеливаемся на то, чтобы реализацию этих инструментов можно было пощупать, запускаем процессы, а наши партнеры остаются «доращивать» процессы бизнесом.
Поэтому мы переформатируем себя под образовательный интенсив, то есть мы сейчас будем развивать свою экспертизу на платформе, которая генерирует лучший в стране контент, объединяет поставщиков образовательного контента для педагогов. Мы будем считывать запрос и под него генерировать массовый тренинг на три-четыре дня. Порядка 5−7 тысяч человек за эти дни будут пропущены через индивидуальные треки. То есть мы видим свой региональный продукт вот так: понимаем боль региона, приезжаем с инструментом решения этой боли, нацеливаемся на то, чтобы реализацию этих инструментов можно было пощупать, запускаем процессы, а наши партнеры остаются «доращивать» процессы бизнесом.
— Ты все-таки предлагаешь выявлять боли и запускать процессы вместе с официальными системами, через региональные министерства?
— Мы строим коммуникацию с регионом через региональное министерство образования. Но у нас есть технология и программная политика, которая предусматривает обязательное включение негосударственного образования в мероприятие. Даже если у региона не всегда налажена с этим сектором доброжелательная коммуникация.
— Назовешь какие-то новые территории?
— Да, у нас есть продвинутая история с Алтайским краем, ведем переговоры с Новосибирском. Есть предварительное понимание, как разворачивать большой салон в Татарстане. Мы определили Краснодар, Екатеринбург, Новосибирск, Казань ключевыми точками развития салона. Мы считаем, что должны охватить порядка 30 регионов в течение двух лет.
— А могут ли нацпроекты подсказать тебе, куда идти?
— Боль реализации нацпроектов породила наше предложение регионального продукта. Мы сейчас будем коммуницировать с регионами, которые понимают, что делать с нацпроектом в 2024 году. Наш продукт сделан под осознанного руководителя региона.
— Москва избалована бесплатными обучающими событиями, а за ее пределами, мне кажется, этот дефицит куда более ощутим.
— То, что регионы «голодны», это 100%. Мы приехали в Башкирию три года назад, спросили: «Ну, как у вас проходит это событие? Расскажите». Получили ответ: «У нас есть список вопросов, которые должна задавать аудитория. Прописано, кто и что спрашивает. Есть сценарий ответов». А сейчас у нас прошел очень качественный салон. Посетители увидели в нем ключевое событие для своего региона и попробовали очень много новых форматов совершенно неожиданно для себя, для системы в целом.
В целом процесс запущен, я бы так сказал. Регионы очень отзывчивые. Они включаются в игру, которую мы предлагаем. Очень трудно потом этого джина обратно в бутылку затолкать. Качественная работа с контентом запускает плохо обратимые процессы.
В целом процесс запущен, я бы так сказал. Регионы очень отзывчивые. Они включаются в игру, которую мы предлагаем. Очень трудно потом этого джина обратно в бутылку затолкать. Качественная работа с контентом запускает плохо обратимые процессы.
Если статья была для вас полезной, расскажите о ней друзьям. Спасибо!
Читайте также: